Российским университетам не стоит торопиться с копированием международного опыта

Мировую отрасль высшего образования ждут серьезные перемены

Российским университетам не стоит торопиться с копированием международного опыта

Григорий Милов 

Системы высшего образования всех без исключения стран сталкиваются с тремя основными вызовами, пишут Майкл Барбер, Кэйтлин Доннелли и Саад Ризви в докладе «Вероятен сход лавины», подготовленном для Institute for Public Policy Research. Во-первых, навыки выпускников не всегда находят спрос на рынке труда. Во-вторых, в головах студентов, преподавателей и работодателей сформировалась прямая зависимость между качеством образования и его ценой. Результат предсказуем: быстрый рост цен на образовательные услуги. В-третьих, для того чтобы у альтернативных провайдеров появился шанс на успех, им нужно найти место на рынке, где доминируют традиционные игроки.

Перемены исторического масштаба, например распад СССР, напоминают развитие снежных лавин, напоминают Барбер, Доннелли и Ризви. Покрытые снегом горные склоны могут выглядеть безмятежно, даже после того как изменения начались, но пока не достигли поверхности. Но пройдет не так много времени — и лавина будет готова начать свой путь вниз по склону. Точно так же на рынке образовательных услуг изменения пока не бросаются в глаза.

Читай в нашем блоге

Между потребностями глобального рынка труда и теми навыками, которые может предложить современная система университетского образования, сформировался разрыв. В 2011 г. каждый четвертый выпускник британских университетов пополнил ряды безработных. Даже выпускники средней школы оказались в лучшем положении: работу находит более 80% тех, кто решил образование не продолжать. В США около 300 000 владельцев степени магистра вынуждены питаться за счет социальных пособий. В то же время 45% работодателей по всему миру не могут заполнить даже начальные позиции соискателями с нужными навыками и 70% работодателей винят в этом современные системы образования своих стран. В России ни работодатели, ни университеты, ни абитуриенты, ни студенты не имеют достоверной информации о связи обучения и трудоустройства. Да и сколько бы то ни было надежного механизма получения такой информации в России пока нет, говорит Виталий Клинцов, управляющий партнер московского офиса McKinsey. Решения о выборе университета либо специализации принимаются в информационном вакууме или на основе известности либо престижа того или иного вуза, отмечает он.

За ценой не постоим

Цены на обучение в традиционных западных странах зачастую не вписываются в классические законы спроса и предложения даже после учета затрат, утверждают авторы отчета. Но поскольку результаты работы университетов не очевидны, оценку эффективности учебных заведений проводят на основе исходных данных, например затрат. Но качество обучения не всегда напрямую зависит от его стоимости, да и от соотношения числа преподавателей и студентов, которое учитывают многие международные рейтинги. На практике же и администраторы учебных заведений, и ученики убеждены, что любые дополнительные затраты ведут к улучшениям. Получается, что цена образования зачастую считается однозначным показателем его качества, пишут Барбер, Доннелли и Ризви. Неудивительно, что цены растут.

При этом с 2000 по 2010 г. суммарные затраты на обучение по программе бакалавриата в США выросли на 42%, а цены частных некоммерческих образовательных организаций — на 31% после поправки на инфляцию.

В 2012 г. в Великобритании были введены новые правила ценообразования для образовательных учреждений, и большинство университетов определили свои цены по максимально возможной границе в 9000 фунтов. Никакого отношения к затратам университетов эта цифра, естественно, не имеет. Университеты просто испугались, что невысокая цена создаст в глазах студентов впечатление невысокого качества обучения, а это может навредить брендам вузов, пишут Барбер, Доннелли и Ризви.

Бакалавры 2012 г. могут в среднем заработать в течение жизни на 14,7% меньше, чем те, кто окончил такой же университет в 2000 г., прогнозируют авторы отчета. Стоимость же обучения в американских университетах с 2000 по 2012 г. выросла на 72%, отмечают они.

Что производят университеты

Классические университеты производят два основных продукта: результаты научных исследований и дипломы, пишут Барбер, Доннелли и Ризви. Это только принято считать, что университеты существуют лишь для того, чтобы учить студентов, отмечают они. На самом деле все ровно наоборот. Все чаще и чаще профессора считают преподавание на младших курсах университетов тяжелым и неблагодарным занятием, основная цель которого — получение средств, необходимых для проведения научных исследований. Только с 2001 г. по 2006 г. суммарный бюджет 640 американских университетов на научные исследования вырос на 45% до $47,8 млрд. Студентам же достаются переполненные аудитории, лекции, прочитанные по телемостам, и старшие товарищи, например аспиранты, подменяющие штатных преподавателей на семинарах и лекциях.

Гонка за рейтингом

Вакансии агентства КАДРЫ

Положение университета в международных рейтингах влияет на решения абитуриентов и родителей, а также придает вес учебному заведению в глазах потенциальных работодателей и общественности. Но в списках критериев, по которым составители основных мировых рейтингов расставляют университеты по ранжиру, на научные исследования приходится более 50%. Проблема в том, что исследовательская работа в университетах практически никак не влияет на качество бакалаврских программ, утверждают Барбер, Доннелли и Ризви. Получается, что любой университет, претендующий на относительно высокие места в рейтингах, должен непропорционально много средств и внимания уделять исследованиям, зачастую за счет процесса обучения.

В первой сотне мировых университетов относительно свободных мест не более 10%, отмечает Клинцов. На остальных местах закрепились лидеры мирового рынка образования с гигантскими исследовательскими и учебными бюджетами. Догнать их новичкам или университетам из развивающихся стран очень и очень непросто, говорит Клинцов. Получается, что на 5-10 мест претендуют буквально сотни университетов со всего мира, из развивающихся и развитых стран.

О кризисе в мировом образовании может говорить и то, что среди лидеров мирового школьного образования соседствуют совершенно разные модели — финская и южнокорейская, объясняет профессор бизнес-школы INSEAD Манфред Кетс Де Вриз. Финская система построена на взаимном уважении учителя и ученика, а корейская, по сути, палочная система, основанная на заучивании материала, указывает он.

Но лучшие мировые университеты потратили десятилетия на то, чтобы создать и развить свои бренды, и поэтому изменяются очень медленно и очень неохотно, говорит Кетс Де Вриз. Только на то чтобы основанный им в 2003 г. центр изучения лидерства (INSEAD Global Leadership Centre) получил право присуждать академические степени, ушло более семи лет, рассказал он на конференции «Коучинг в России: коучи, коучеры и кучеры», организованной консалтинговой компанией Ward Howell.

Источник: Ведомости